[mavrikidi]

Нафаня, я обещала тебе повыкладывать того, что накопилось по сама-знаешь-чему.

Нумер раз, короче.
Привет моему любимому доктору Уотсону и заодно - моей несостоявшейся работе практикующего врача.
Жду от тебя комментариев и тапков по существу))

Оно не бечено, не слэш и не ангст, достаточно разрозненно и обрывочно-зарисовочно. 2841 знак без пробелов.
Все что не мое - не мое ни разу, и как еще принято отказыватся от авторских прав на не своих персонажей.

"Вы были солдатом?"

«Вы были солдатом» - «Да. И врачом»

В английском языке самое сложное – разобраться с употреблением времен. Настоящее, будущее, продолженное, прошлое…
Ты улыбаешься про себя. «Был врачом». Бывших врачей не бывает. Как и бывших солдат – ты понял это, едва вернувшись.
Ты просто... ну, поменял специальность.

Хирургия катастроф – Афганистан, война, выстрелы и взрывы. Острое ощущение реальности, привычное – рукоятка скальпеля в левой руке (положения «писчего пера», «столового ножа» и «смычка»), пинцет-зажим-отсос. Лицом к лицу с противником. Только у тебя в руке не автомат – медицинский инструмент.
Болезненно четкая и ясная картина мира. Есть ты, и есть враг – человеческое тело, уже готовое умереть, умирающее. Все просто – не допустить. Кровь, ярко-алая, толчками выливающаяся из разорванного осколком бедра; темно-вишневая, растекающаяся глянцевой лужей; красная пена, выступающая на губах. Остановить кровотечение – при помощи такой-то матери, жгута из собственного ремня, молитв непонятно какому богу – да и кому можно молиться так. «А теперь я отрежу это, пришью вон то вот сюда, и это тело будет работать, слышишь?! Будет жить, я сказал!». Даже не злость – холодная ярость, с которой ты работал там. Тогда. «Видели много ранений, насильственных смертей? – О да. Хватит на целую жизнь и даже больше». Ты уже давно перестал считать.

Пропедевтика внутренних болезней – здесь. Самое начало, младшие курсы, введение в терапию. Оформление военной пенсии, психосоматическая хромота, старые знакомые и семья, поиски квартиры, психотерапевт и «Блог Джона Уотсона». Обычная жизнь, к которой тебе нужно привыкнуть заново.. Ею живут тысячи, но с тобой «ничего не происходит». Ровно до того момента, когда твой однокашник приводит тебя в лабораторию при больнице святого Варфоломея и знакомит с худым черноволосым мужчиной. До его фразы «Имя – Шерлок Холмс, адрес – Бейкер-стрит, 221б», и, может быть, еще несколько часов – до твоего «О Боже, да!..» на выдохе.

«Вас не терзают воспоминания о военной службе. Вам ее не хватает. С возвращением!.. Пора выбирать, на чьей вы стороне, доктор!»
«Терапия» мирной жизни забирает тебя постепенно. Затягивают бытовые вопросы, тебе кажется, что ты привык. Почти идеальное сочетание – быть соседом и коллегой гениального детектива, который кажется только и ищет, где бы свернуть шею.
Дикий коктейль из домашнего уюта и адреналина, из доброго доктора со смущенной улыбкой и отставного военного с пистолетом в руке. «Адаптирован к насилию. Имеет строгие моральные принципы… Попал с такого расстояния из пистолета – профи, не любитель… Вероятно – бывший военнослужащий, со стальными нервами…»
«Ты же только что убил человека» - «Ага...» и все с той же немного детской улыбкой: «но он не был очень приятным человеком». Видел бы ты себя со стороны – плюшевый медведь со стальной начинкой. Наверное, только с таким нестандартным доктором мог ужиться и работать высокоактивный социопат, бывший наркоман (кстати, наркоманы бывшими тоже не бывают) и единственный в мире псих-детектив-консультант.

Не бывает бывших хирургов и бывших солдат. Иногда ты меняешь специальность. Иногда ты меняешь поле боя. Только победы по-прежнему измеряются числом спасенных жизней. Ты усмехаешься, когда тебе в голову приходит эта мысль. Немного слишком пафосно - но да, примерно так оно и есть.